И.Назаров, выпускник ФМХФ 1977 г. Тогда (МВ-81) и сейчас (2012).

ФУТБОЛ, ТЫ – МИР!

Любопытно устроен человек. Есть вещи, которые, казалось бы, для него бесспорно важны: семья, дети, работа (для нас, физтехов, еще и наука), – но со временем оказывается, что все они – преходящи, либо уходят совсем, либо остаются в силу привычки или инерции. Иное дело – любовь к футболу. Практически вечная, соизмеримая с самой жизнью страсть.

Несогласные со мной этих строк никогда не прочитают, у них другие страсти, пишу для тех, кто либо сам «мяч гонял», либо был заворожен тем, как это делают другие.

Естественно, у детей все начинается с подражания. Моим кумиром был Яшин, хотя футбольные азы я начал осваивать на Украине, где в любимом киевском «Динамо» блистали тогда Банников, Сабо, Медвидь, а позже Серебрянников и Бышовец. «Бонек», как звали его в киевских дворах, куда специально приходили на него посмотреть. Так бы и остался я «в рамке», но к седьмому классу выяснилось на межшкольных соревнованиях на «большом поле», что мяч, летящий под перекладину, мне достать не удается. Ростом не вышел. Из школьных вратарей меня тогда «уволили». На этом можно было бы с мечтой стать вторым Яшиным и расстаться, закончив заодно и с игрой, но наркотик футбола уже начал действовать, и все свободное время я самозабвенно гонял с «хлопцами» часто латаемый мяч, а то и просто банку на пустыре за домом.

Ранние математические способности позволили еще в этом возрасте сделать почему-то недоступный многим, которых я наблюдал на поле, вывод: мяч летит быстрее самого быстрого игрока. Подкреплялось это еще и лозунгом: «Хто выще бье, той краще грае!»

Вооруженный этими знаниями я с родителями переехал в Заполярье, где быстро стал дворовой звездой, так как ударам по ногам предпочитал удары по воротам из любого положения. Выяснилось, что в футбол там играют исключительно хулиганы и двоечники, которые лучшей моей шуткой сочли неосторожное замечание, что я четверть закончил на отлично. Долго ржали, показывая на меня пальцем. Больше я так опасно не шутил. В силу климата хорошие хоккеисты они широко расставляли ноги, что давало отменную возможность «продевать их в очко». Но если мне это доставляло веселье, то им – нет. Как-то даже по морде дали за глумление. 

В целом, конечно, футбол там был скучный. Думать никто из хулиганов не хотел. А то, что игра эта лишь тогда завораживает, когда игроки еще и думают, не просто бегают, заметая поле, как сенокосилка, стало понятно уже с половым созреванием.

Как подтверждение наблюдал в те годы игру Стрельцова, когда он с командой ветеранов играл против мурманского «Севера». Местная молодежь очень прытко убегала от стариков и раз за разом била по воротам. Гол таки забили. К отяжелевшему и обременённому приличным брюшком Эдуарду Анатольевичу, 

олимпийскому чемпиону, мяч попал всего один раз во втором тайме, метрах в 25 от ворот. Сделав пару шагов, он аккуратно между двух защитников и вратаря положил его низом в угол  ворот. Ничья. Взмыленный «Север» и мерзнущие на заполярном ветру ветераны. Наглядный, для тех, кто видит, урок.

По этой причине хулиганам я предпочитал шести- и семиклашек, против банды которых играл один, поставив кого-то из шкетов себе на ворота. И им весело, и мне тренировка.

И вот Физтех. Футбол меня особенно не занимал, тем более что еще в абитуриентах я немного поиграл со студентами, которые остались на пересдачу. Был просто поражен, что даже эти недоступные тогда мне по интеллекту физики тупо бегали с мячом, вместо того чтобы его элементарно пнуть в нужном направлении.

С горя пошел в штангисты. Это сослужило хорошую службу: мышцы стали расти от затылка и меня после первого же курса взяли в стройотряд. В Казахстан. Еще в поезде приметил бородатого старшекурсника с мячом и шахматной доской. Быстро выяснилось, что в шахматы мы играем где-то на равных, и поездное время пролетело незаметно. А через пару дней он встретился мне уже с мячом и предложил поспорить, что загонит мяч с десяти метров в узкую дверную щель, где в это время я мирно потягивал чаек. Мяч он таки туда втиснул, хотя и не с первой попытки. Это был Боря Гринченко. Мы стали гонять мяч вместе, а по осени он взял меня в сборную, где я и продолжал играть все остальные годы. Боря сделал ее с нуля, и через три года команда стала чемпионом института.

Гринченко, игравший в юношах за краснодарскую «Кубань», многому меня научил. Прежде всего, удару, который был у него самого хорошо поставлен с обеих ног. Особенно с любимой левой. Паре трюков. Согласитесь, что это уже очень много, когда у большинства нет вообще ничего. 

А остальное – регулярные тренировки. Чудес не бывает. Помню, какими непослушными были ноги после летних отпусков. Зато, какое наслаждение, когда мяч, будто сопровождаемый невидимой рукой, летит именно в то место, куда и был направлен. Одно из удовольствий наркотического набора, которым так завораживает футбол. Прочитал где-то, что Бэкхем рассчитывает траекторию полета мяча лучше, чем доктора наук. В том-то и дело, что не рассчитывает, а точно знает, куда и как прилетит мяч.

Второе удовольствие – «читать поляну». По расстановке на поле, по положению тел, по их динамике предвидеть, куда пойдет тот или иной игрок, куда будет отдан мяч. Людей, способных это делать, на Физтехе немного. Думаю, уже в детстве такие ребята уходят в игровые виды спорта. Помню лишь Игоря Агапова, «Старого», которого, к сожалению, отчислили «молодым», уже со второго курса. Он обладал такой способностью. Наблюдать за действиями таких игроков – удовольствие само по себе. Может даже сложиться обманчивое впечатление, что они и не особо двигаются, просто ленивы.

Думать! Именно этому я учил попадавших в поле моего зрения студентов. И не только в науке, что для нас, физтехов, само по себе очевидно.

Приятно, что временами эти  слова падали на благодатную почву. В аспирантуре меня послали в колхоз куратором со студентами семьсот сороковых групп. Вечерами на коробке играли с ними в том числе и в футбол. Понятно, тогда они больше бегали, а мы, ветераны, больше забивали. Но уже к четвертому курсу у них была мощная «бригада», которая «вздула» в том числе и нашу кафедральную команду, многолетнего призера. Это небезызвестные впоследствии Молоков, Ушаков, Исаев, Соколов, Юферов…

Вспоминать можно много и многих, но главное, за что я любил, люблю и буду любить футбол – за то, как в нем проявляется человек и его лучшие качества – коллективизм, ум, благородство. Конечно же, магия движения. Без них футбол, как, впрочем, и любое другое проявление человека, умирает, оставляя лишь скелет очков, голов и пройденных метров. 

Long live футбол!